Как в Европе запомнили Великое Посольство Петра I

19 марта 1697 года Петр I выехал в Европу с "Великим посольством". То был первый в истории зарубежный визит главы российского государства. Петр установил рекорд: отсутствовал в Москве 1 год 5 месяцев и 16 дней…

29 июня 1698 года русский царь Пётр I отмечал именины – день святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Праздник обещал быть роскошным - Пётр в составе Великого Посольства находился в Вене, а венцы всегда умели устраивать торжества.

Кульминацией действа стал фейерверк, который именинник запалил собственноручно - венское небо украсилось аббревиатурой VZPA, что значило Vivat Zar Petrus Alexiowicz. Сам Пётр до поры пребывал в радостном настроении: «На день светых апостолъ было у нас гостей мужеска и женска пола болше 1000 человек, и плясали до света и безпрестанно употребляли тарара, тарара, кругом».

Петр I в костюме корабельного мастера.

Тарара – сорт красного испанского вина. Русскому уху его название напоминает словечко «тарарам» - суету и суматоху с мелкими неприятностями. Но на этот раз неприятности были весьма серьёзного калибра. По закону подлости аккурат на свои именины царь получил скверное известие из Москвы. Взбунтовались стрельцы. Праздник был испорчен безнадёжно. И не только он. Пришлось до срока свернуть и прекратить Великое Посольство, на которое Пётр возлагал столько надежд.

Царь-рыцарь

Забавная штука – прозвища государей. Пётр Великий навеки остался в нашей истории как «царь-плотник». А вот его вечного противника, шведского монарха Карл XII, помнят как «короля-рыцаря», прежде всего имея в виду его личную храбрость на поле боя.

Но, если судить по чести, то подобного именования больше заслуживает всё-таки Пётр. Для того, чтобы носить это звание, мало скакать впереди войска с сабелькой. Нужно ещё проявлять стойкость в вопросах веры и непримиримость к врагам Святого Креста. Как раз эти качества открыто продемонстрировал Пётр I, честно заявив на всю Европу о целях Великого Посольства: «Отправляем его в подтверждение древней дружбы и любви, и в ослабление врагов Креста Господня - султана турецкого, хана крымского, и всех басурманских орд».

Ван ден Берге. «Въезд русского посольства в Амстердам в 1697 году».
Гравюра по оригиналу И. Мушерона

Надо сказать, что основания для подобных заявлений у Петра были. В Европу он отправился не с пустыми руками. По результатам походов 1696 г. Россия овладела Азовом и целым рядом турецких крепостей в Поднепровье. Этим была создана непосредственная угроза Крыму.

Учитывая, что Австрия и Венеция тоже весьма успешно воевали с Турцией, предпосылки для того, чтобы вышвырнуть турецких захватчиков из Европы были почти идеальными. Предложение Петра как раз и состояло в том, чтобы объединить усилия для этой благой цели.

По большому счёту, молодой русский царь выступал с масштабным общеевропейским проектом, сулившим стратегическую выгоду всем участникам. Он мыслил глобальными категориями, значительно опережая своё время.

Утечка евромозгов

По какой-то загадочной причине молодого Петра рисуют этаким наивным простачком, который свято верит в незыблемость союзов, договоров и общность интересов Европы. В пример ему задним числом приводят «двоесмысленный и великий европейский политик». На самом же деле этот «политик» представлял собой мелкое шкурничество. До глобальных проектов европейское сознание того времени попросту не дозрело.

Пётр моментально понял весь этот нехитрый расклад. И, расставшись со своим общеевропейским проектом, стал действовать крайне практично. По принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок». В частности, в программу-минимум входило привлечение высококлассных специалистов для работы в России.

Пётр 1 беседует с голландскими корабелами в 1698 г.

Вопреки распространённому мнению, это не было похоже на  хождения с протянутой рукой: «А подайте нам хоть каких-то мастеров, чтоб научили нас, убогих».

Это был жесткий отбор, или,  как сейчас говорят, хедхантинг. Богатый русский царь диктовал свои условия найма. Ему нужны были лучшие из лучших. И результат впечатлял. Некоторые европейцы, из тех, что поумнее, стали соображать, что Пётр довольно успешно уводит у них самые перспективные кадры.

Вот как отзывается об этом французский очевидец, оставивший записи «Пребывание царя московитов в Заандаме»:

«В то же время царём было набрано в Голландии свыше 800 человек. Это были весьма хорошие художники и ремесленники, но более всего было искуснейших корабельных плотников…

Многие из местных с грустью смотрели на отъезд на чужбину столь значительного числа сведущих и полезных людей, а также на вывоз такого большого числа моделей разных машин - мельничных, ткацких, прядильных и других. Эти люди как бы предвидели тот великий ущерб, какой нанесен будет всем этим собственному их отечеству. Страх этот впоследствии слишком оправдался…»

«Руссо туристо»

«Для русского царя очень тягостно было проводить время в праздности». «Он ложится спать в девять вечера и встаёт в четыре утра – никто не видел его сидящим без дела». Таких отзывов европейцев о гостящем у них Петре можно при желании набрать целый ворох. Это была работа на износ. Это был постоянный стресс.

«Пётр I в Саардаме удостаивается звания майора. 1697.».

Снимали его традиционным способом: «Все русские поместились в отеле «Мориаансгоофд». Здесь они жили в постоянной работе. Но, в то же время  хозяин отеля не мог подыскать в Заандаме бокалов, которые были бы достаточно вместительны для его гостей-чужеземцев, благодаря чему последние и приобрели славу здоровых кутил», - это Голландия. «Всякий вечер они проводили время, поглощая огромное количество pepper and brandy», - это уже Англия с её бронебойной настойкой дешёвого коньяка на жгучем перце.

Кстати, англичане были поражены как работоспособностью Петра, так и его аппетитом в отношении еды и алкоголя. Часть солидных британских газет взяла за обыкновения публиковать присланные царю счета из трактиров. Вот один из них:

«Русские, коих было не более двадцати человек, уничтожили за завтраком полбарана, четверть ягнёнка, десять кур, двенадцать цыплят, три кварты коньяку, шесть кварт глинтвейна и семь дюжин яиц».

Вот другой: «За обедом они съели полтора пуда говядины и полтора пуда баранины, три четверти ягнёнка, плечо и филей телятины, восемь кур и восемь кроликов, а также выпили дюжину бутылок красного вина и три дюжины столового».

Во что это выливалось потом, можно судить по другому счёту, который носит затейливое название: «Повреждения, причинённые постройкам, участку и изгородям московским царём и его свитой в Сэйс-Корте, Дептфорд».

Неизвестный художник. «Пётр Первый в голландском кабачке».

В числе прочего там фигурируют следующие вещи: «Трава помята, и земля взрыта от прыжков и выделывания разных штук», «Запасная железная решётка изломана на куски», «Каминная кочерга, щипцы и крюки изломаны и скручены непонятным образом». «Выбиты и изломаны на мелкие куски две новые еловые двери».

Долго ждёт, но больно бьёт

«Выделывание разных штук», от которых земля оказывается взрыта, а трава помята -  это ещё мелочи. К тому же, оплаченные из казны самого царя. Последствия визита русских могли стать гораздо масштабнее. Свидетельством тому – самое начало Великого Посольства, первая  остановка, город Рига. Территория, подконтрольная Швеции.

Встретили там русских так: «Кормов никаких не дали, а подводы возможно сыскать только в наём, за наши посольские деньги». Вообще-то это уже скандал и повод для долгого разбирательства. Но дальше было ещё хлеще. Французский посол в Швеции, Жан Антуан де Мель описывает характерный случай:

«Русскому царю было всё любопытно, особенно укрепления. Его пускали везде, однако в одном месте шведский солдат велел ему убираться. Когда царь не обратил на него внимания, тот прицелился из мушкета и пригрозил стрелять. Пётр пришёл в ярость, задетый не столько оскорблением его царского величества, сколько нарушением законов гостеприимства».

Тогда шведам всё сошло с рук. У Петра были другие цели, более важные и масштабные. Но обида не забылась. Всего лишь через 3 года рижский инцидент послужил одним из формальных поводов к началу Северной войны. А спустя ещё 9 лет, в октябре 1709 г. Пётр «в силе тяжкой» прибыл под стены города, который так нехорошо его принял. И лично начал бомбардировку Риги.

Первая бомба, выпущенная царём, попала в кирху, вторая разнесла больверк, третья – купеческий дом. Пётр был откровенно рад: «Господь дал увидеть начало нашего отмщения сему проклятому месту!»

Европейские уроки практичности, высокомерия, мстительности и жестокости оказались выучены на «отлично».

---

link