Кофейная экспансия России

Вроде бы что может быть обыденнее и привычнее, чем чашка кофе поутру, после обеда, а у некоторых - еще и после ужина? Между тем история кофе изобилует неожиданными поворотами, загадками, а сам кофе знавал и до сих пор знает весьма оригинальные способы применения - взять хотя бы гадание на кофейной гуще. Впрочем, об этом позже. А пока что перенесемся в XVII столетие - ведь именно тогда в России началась официальная история кофе…

Случилось это при царе Алексее Михайловиче. Это был последний представитель царей старого образца - в том смысле, что с приходом к власти его сына, Петра I, облик русского монарха станет довольно европеизированным. Но Алексей Михайлович - другое дело, он старину чтил, а к нововведениям относился аккуратно. Так, например, при его дворе театральные представления считались бесовской забавой. Царь, правда, все равно на них ходил, но потом непременно отправлялся в баню, смыть грех.

При нем же в стране появляется кофе. По крайней мере, в 1665 году его придворный лекарь, англичанин по фамилии Коллинз, прописывает государю кофе. Рекомендации гласили: "Вареное кофе, персианами и турками знаемое, и обычно после обеда, изрядно есть лекарство против надмений, насморков и главоболений".

Неизвестно, чем страдал царь - насморком, головными болями или надменностью, но обратите внимание: кофе в этом документе (а это первое летописное свидетельство относительно его появления на Руси) обозначено в среднем роде - "вареное кофе". Это к слову о споре, который ведется поборниками чистоты русского языка. Они уже давно препираются на тему, какого рода слово "кофе" - мужского, то есть "он", или среднего, то есть "оно".



Сейчас классической формой считается первый вариант, "он", однако, как показывает свидетельство XVII столетия, исторически первой формой был род средний, "оно". Эту форму, тем не менее, многие считают новой и полагают, что ее применение - признак низкой речевой культуры (и это несмотря на то, что средний род слова "кофе" уже вошел в словари как допустимый). В знак уважения к поборникам чистоты языка пусть в этой программе кофе все-таки будет "он".

Итак, сначала кофе входит в русскую жизнь как лекарство. Как обычный напиток его начнут подавать при Петре Великом. Император, путешествуя по Европе, был впечатлен многими вещами, и кофе был одной из тех, которые он энергично начал внедрять на родине. Боярам напиток не нравился - они говорили, что и по цвету, и по вкусу он ни дать ни взять вареная сажа. Но царь был строг и повелел приближенным "не возводить напраслины на достойное кушанье".

И кофе начал приживаться: в 1720 году в Петербурге открывается первый в России кофейный дом под названием "Четыре фрегата". А уже через 10 лет обычай пить кофе окончательно вошел в жизнь русской знати. Так, поэт Антиох Кантемир в одной из сатир писал об утре дворянина:

Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,
Тянешься уже час-другой, нежишься, ожидая
Пойло, что шлет Индия…

Далее Кантемир уточнял: "Кофе или шоколад. Лучший кофе приходит из Аравии, но и во всех Индиях тот овощ обилен. Всем уж у нас известно, что тот овощ, сжарив, смолов мелко и сваря в воде, вместо завтрака служит, и прихотливым - в забаву после обеда".



Ну, допустим, не овощ, а косточки, извлеченные из ягод, но, так или иначе, к середине XVIII столетия кофе превращается в символ удавшейся жизни и хорошего вкуса. Раз пьешь кофе, значит вполне усвоил европейский порядок и обзавелся в быту благородными привычками. Это с одной стороны.

А с другой стоны, кофе - это не только про Европу, то есть про Запад, но и про Восток, откуда его и везли. А Восток - это тайна и экзотика, которая в то время была так же востребована, как и сегодня.

Что же касается качества кофе, то оно было высоким. Во всяком случае, такой вывод напрашивается из слов русского литератора Дениса Фонвизина, чья пьеса "Недоросль" открыла для русского театра жанр отечественной бытовой комедии. Фонвизин однажды жил довольно долгое время во Франции и, будучи патриотом, на чужбине ругал многое: помимо грязи и разврата, в котором якобы погрязли европейские города, писатель в письмах домой как нельзя хуже отзывался о качестве здешнего кофе: "Я спросил кофе, который мне тотчас и подали. Таких мерзких помоев я отроду не видывал - прямо рвотное".

Справедливости ради скажу, что не все французское ругал Фонвизин. Торговлю и промышленность, к примеру, хвалил. Но с кофе, по его мнению, дело обстояло исключительно скверно.

Между тем во Франции в те времена - расцвет кофейной культуры: кофейни превращаются в некое подобие философских и политических клубов. Коммерсанты и благородные господа приходят туда, чтобы узнать последние новости, послушать рассуждения других и высказаться самим.

То же самое происходит и в Англии. Там в кофейнях сделан платный вход стоимостью в один пенни, а также введены строгие правила: все посетители равны, и ни у кого нет права оскорблять собеседника, даже если его взгляды кажутся неприемлемыми, и уж тем более пускать в ход кулаки.



Владельцы кофеен подчеркивали, что у них не кабак, а интеллигентные заведения, куда ходят ради общения и новостей. Объявлениями и заметками нередко были увешаны все стены. Некоторые кофейни обзаводились собственными газетами. Разговоры шли о политике и торговых делах. Некоторые коммерсанты и вовсе начинали вести дела прямо из кафе.

Спорили о религии и королевской власти - и власть однажды даже издала указ, запрещающий работу кофеен, но потом все переиграла назад, испугавшись всеобщего недовольства. Кофейни продолжили работать и сохранили свой статус вольнодумных клубов. Но это в Англии.

В России таких высот кофейная культура не достигла. Однако по некоторым свидетельствам можно судить, что и у нас кофейни превращались в оплот интеллектуальной жизни, где мысли высказывались свободно.

Так, например, об одном из профессоров Московского университета современники говорили, что "в кофейной он говорит так же, как и на кафедре", подразумевая то ли тот факт, что и в кофейне профессор не мог расслабиться и соизмерял свои слова с границами дозволенного, то ли, наоборот, что профессор не изменял себе ни там, ни там.



Между тем для людей крайне религиозных кофе был символом зла и разврата наравне с табаком, который тоже попал в Россию в Петровские времена. У старообрядцев, например, существовало сочинение, которое называлось "О табаке, о чаю, о кофии". Сочинение это было написано "в защиту древнего благочестия" и клеймило кофе как одно из сатанинских нововведений, размывающих основы благопристойной жизни.

Почему сатанинских? Во-первых, кофе представлялся, как уже и было сказано, символом роскоши, а во-вторых, он был введен в обиход человеком, который для старообрядцев был антихристом. Именно так они называли Петра I, полагая, что человек, который перевернул всю жизнь и все обычаи вверх тормашками и имевший обыкновение крайне грубо вмешиваться в церковные дела, не мог быть никем иным, как воплощением дьявола на земле.

А все его нововведения воспринимались как сатанинское искушение. Поэтому у старообрядцев существовала поговорка: "Пить кофе - налагать ков (то есть оковы) на Христа". Но это - у старообрядцев. Люди светские такую точку зрения не воспринимали всерьез - наоборот, высмеивали. Кофе прочно вошел в русскую жизнь.



Как обычно и происходит, вещь, которая одно время была доступна лишь для элиты, потихоньку становится достоянием и среднего класса - мелких дворян и мещан. И тогда же пышным цветом расцветает новый для России вид гадания - гадание на кофейной гуще.

В документах той поры говорится, что и мужчины, и женщины имеют привычку временами посылать слуг за кофейницей, то есть мастерицей по гаданию на кофейной гуще. О том, как кофейницы гадали на кофе, рассказывается в книге Ивана Сахарова "Сказания русского народа":

"Кофейницы свою ворожбу производят открыто, одною густотою вареного кофея. Принимая к себе посетителей, они эту густоту кладут в чайную чашку, накрывают чайным блюдечком; потом опрокидывают чашку вверх для того, чтобы кофейная густота пристала к стенкам чашки. За сим снимают блюдечко, чашку ставят поодаль на столе, на блюдечко наливают воды; взявши чашку за дно, опускают на блюдечко, погружая троекратно, приподнимают чашечку, и начинается гадание сообразно теням и знакам, отражающимся на кофейной густоте.

Тени и знаки, как приметы условные, изъясняются следующим образом. Тень человека имеет два значения: влюбленным предсказывает свидание, лишенным имущества - вечную пропажу. Тени зданий всегда предсказывают: богатым счастливые предвещания, бедным - худые ожидания, щедрым - нечаянное обогащение.

Тени земель и растений предсказывают: вечные раздоры, худые замыслы, разрыв любовных связей, неудачи в делах, худые обороты, тоску, грусть. Тени животных предсказывают: опасность от злых людей, неблагоприятную дорогу, огорчительные письма, известия о расстройстве имений, опасность за друзей и влюбленных".



К услугам кофейниц прибегали часто - новый вид гадания быстро стал модным. И не слишком предосудительным - напомню, что в XVIII столетии гадание считалось делом греховным и даже незаконным: религия запрещала всевозможные виды волхования, и потому ими занимались исподтишка. Но только не кофейницы - для них отчего-то было сделано послабление.

Существует легенда, что к гаданию на кофейной гуще прибегал российский император Павел I. Будто бы к нему во дворец заявилась цыганка и настойчиво потребовала доложить о ней государю - мол, она хочет сказать ему что-то важное. Павлу стало любопытно, что это за женщина, и тот велел провести ее в свои покои. Та вошла и сказала: "Государь, я ворожея, и если вам угодно, то я узнаю, как долго вы будете царствовать".

Павел заинтересовался еще больше, и тогда цыганка потребовала кофе. Напиток был подан, и она, посмотрев на разводы на кофейной гуще, заявила: "Быть вам только три года на царстве, а после тех трех лет вы окончите свою жизнь". Государь, понятное дело, был в гневе и приказал солдатам схватить ее и бросить в тюрьму. Потом он велел вернуть цыганку и заставил ее повторить гадание еще трижды, но результат оставался неизменным. Цыганку заточили в крепость.

Но потом, когда великой княгине пришло время рожать, он снова вызвал ворожею и приказал ей сказать, как закончатся роды и какого пола будет младенец. Цыганка не ошиблась, и тогда Павел приказал вернуть ей свободу, наградив пятьюстами рублями - действуя то ли на радостях, то ли решив, что чему быть, того не миновать.



Предсказание цыганки сбылось - Павел действительно процарствовал еще три года и после был убит. Слухи о пугающе точном предсказании долго ходили в обществе. Но была ли эта история на самом деле или это просто выдумки - теперь и не скажешь. Но рассказ об этом среди людей суеверных был доказательством того, что гадание на кофейной гуще - штука верная.

Но это дела XVIII столетия. А сегодня на кофейной гуще почти никто и не гадает - как-то вышло из моды. В отличие от кофе, который своей популярности отнюдь не утратил.
 
Екатерина Антропова

---

link